Сусана ЧОЛАКОВА

(г. Прохладный, КБР, Россия)

Номинация «МАЛАЯ ПРОЗА»

«Для детей и юношества»

МУЛЛА

   Всякий раз, когда смотрю на фотографию семьи последнего в России царя Николая-II, мысленно спрашиваю себя: «Какая из его дочерей тогда болела?..»

   В жизни каждой семьи, рода есть такие события, о которых рассказывают из поколения в поколение. Это или смешные случаи из жизни дедов, прадедов, или, наоборот, трагические, героические эпизоды жизни предков. Эти рассказы своего рода  визитная карточка, «лицо» семьи, фамилии. У нас  тоже есть такие истории, о которых бабушки охотно рассказывают внукам, а те - своим детям, внукам, и одну из них  я и хочу поведать вам.

  Произошло это в конце ХlХ века. Крым тогда был царской окраиной, и крымских татар, как впрочем, и представителей большинства  других народов России, призывали на воинскую службу. Мой прадед (отец деда) служил в царской армии рядовым солдатом. Правда, ему немного повезло - он попал в Москву, в какую-то часть, связанную с  царской  охраной. А в остальном служба была нелёгкой... Что греха таить, солдатчина в  России – трагическая страница её истории.

     Дома солдата ждали родители, младшие братья и сёстры, многочисленные родственники и односельчане, которые в мусульманских селениях также являются полноправными представителями родства. Ведь жизнь людей в маленьком селении, как это всегда бывает, связана из поколения в поколение узами землячества…

   Писать солдат, а его звали Магомед, не умел, но через грамотных людей время от времени сообщал о себе. Дескать, служу, жив-здоров. Так всё бы и шло своим чередом до истечения срока службы, если б не особенное событие, которое изменило не только всю его дальнейшую жизнь, но и жизнь его детей, внуков, правнуков.

  А случилось вот что. Заболела царская дочка. Как-то сразу девочка ослабела, отказалась от пищи, слегла. Вызвали к ней докторов, учёных-профессоров. Те назначили лечение. Но ребёнку ничего не помогало. Везти за границу было рискованно, девочка могла не выдержать дороги. Вызвали к ней знахарей. Священники, не отходя от постели больной, совершали свои службы, церковные таинства, прося у Бога в молитвах «здравия чаду невинному, безгрешному». Но всё было тщетно. Она всё больше слабела.

    Тогда Совет святых отцов решается на последнюю меру – идти к царю-батюшке с особым предложением. А предложение было такое: вызвать мусульманского попа - муллу. Бог, дескать, один, но речь разная, так уж получилось – нам не внемлет, может, к мусульманской молитве прислушается. Царю ничего не оставалось, как согласиться на предложение святых мужей. Выбирать не приходилось. Стали думать, где найти муллу. Ведь пока главный мулла прибудет из Казани, пройдёт драгоценное время. Решили поискать среди солдат-иноверцев. Посмотрели по спискам. А у прадеда моего была фамилия – Мулла. Нашли его и спрашивают, знает ли он Коран, умеет ли читать молитвы?

   Как истинный мусульманин, Магомед знал несколько сур из священного писания. Поэтому ответил утвердительно. Но муллой настоящим он не был. Фамилия эта ему досталась от отца. Так же, как  и у христиан, от предков унаследовавших  фамилию  «Попов», то есть « попова сын», «сын попа». Но в тот момент такие подробности уже никого не интересовали.

   Магомеда одели в чистую одежду и повели по кремлёвским палатам и бесконечным коридорам. Объяснили, что должен будет читать молитвы над больной царской дочкой. Испугался служивый: не шутят ли? Стал думать-вспоминать, где, когда и как провинился, за что ему такое наказание? Мысленно уже с жизнью прощался: «А ну-ка, к самому царю ведут! Якобы, дочку лечить; над ней, дескать, «дуа» читать… А богато царь живёт! Вон какие стены, какая мебель! Везде золотом всё горит. Эх, кабы в живых оставили, рассказал бы у себя в селе, что у самого царя во дворце был».

   Но обижать его не собирались. Привели в широкую просторную палату, где лежала больная девочка. Огромная резная кровать. Вдоль стен стоят длинные лавки. Сидят царские вельможи, царь с царицей, церковные служители. Всё чинно, знатно. Солдату говорят: «Читай!» Показывают на девочку. Растерялся служивый. По адату, прежде чем начать намаз, необходимо совершить омовение. Просит Магомед кувшин с водой. Вносят дорогую посуду: таз золочёный, кувшин. Коврик расстилают. Закончено первое таинство – таинство омовения. И начинает солдат читать молитвы, все те, которым когда-то бабушка и деревенский мулла учили. Начинает с «Фатиха» - с восхваления Бога, доходит до универсальной  «Кулфу». Начал тихо, робко, полушёпотом. Но постепенно голос его набирал силу, уверенность. При каждом повторе появлялась напевность, музыкальность произносимых речей. Солдат читал и читал… В этот момент в его памяти всплывали картины родного селения, родного дома. И с каждым повторением на душе служивого всё теплее и теплее от знакомых с детства родных слов, звуков, ощущений...

    В конце, по адату, произносится торжественное: «Аминь!» - завершение молитвы, и священники, находящиеся здесь же, своими басами подхватывали: «А-Аминь!», эхом раскатывавшееся по коридорам, царским палатам. Так Магомед читал день, второй, третий… Читал непрерывно. Теперь уже в молитвах своих, грешным делом, по-татарски, вспоминал крепким словцом и свою нелёгкую солдатскую долю, указывал Всевышнему на своих мучителей. Но всё это было так искренно и эмоционально, произносилось со слезами на глазах, что трогало окружающих своей правдивостью, вызывая ответные слёзы. Не забывал Магомед делать «щуф-ф-ф» в сторону больной. Порой это делалось чаще положенного, но для сидящих здесь наблюдателей это было знаком особого усердия, производило впечатление. И опять: «А-Аминь!», «А-Аминь!» - перекатываясь волнами, было подобно грому за окнами. «А-Аминь!» - эхом отзывалось по кремлёвским палатам…

    И, о чудо! Девочка открыла глаза, приподняла голову, чтоб посмотреть – что же происходит? Присутствующие пришли в изумление. Взбодрённые, стали руками показывать, просить: «Читай, солдат! Читай!» Солдат и сам поверил в силу своих слов. На этот раз чтение его было вдохновенным, оптимистичным.

     А девочка? Девочка встала.., затем робко пошла. Радости окружающих не было предела. Солдат радовался больше всех: наконец его присутствие в обществе чужих людей подходит к концу. «Скорей бы обратно, к своим товарищам!» - думал Магомед.

    Прошло время. Однажды, в один из летних крымских дней, когда на море полный штиль, когда волны ласково омывают берег, когда горы освещены ярким палящим солнцем, на дороге, ведущей в Капсихор, показалась вереница повозок. Редко кто посещал капсихорцев, редко кто приезжал сюда в гости.

 Уж очень высоко нужно было подниматься по серпантинам горных дорог, чтоб выйти к морю и к селению. Само название «Капсихор» говорило уже само за себя. В переводе оно означало «закрытые ворота, закрытые двери».

    А тут… Кто бы это мог быть? Первыми телеги  увидели дети, разбежавшиеся по домам с криками: «Сол-дат-лар! Сол-дат-лар…» (то есть, солдаты!) Это у людей сразу вызвало панику, страх. Женщины запричитали, стали прятаться, закрываться. Но когда разглядели приблизившиеся телеги и людей, очень удивились. На первой арбе ехал Магомед и кричал на всю округу: «Адамлар! Джамаятлар! (Люди!) Мен кельдым!(Я вернулся!)»

      Теперь уже народ стал выбегать на улицы вслед за телегами. С возгласами: «Магомед вернулся!» - люди вереницей тянулись за обозом. Остановилось это шествие у калитки дома Муллы. Родители и близкие, приветствуя солдата, удивлялись, как это он вернулся раньше положенного срока? И что за пожитки привёз? Откуда этот скот пригнал? Почему под конвоем приехал?

   Вот тут Магомед и рассказал, как он царскую дочь лечил и как за это усердие его сам царь Николай наградил подарками. Первая телега – посуда царская: стеклянная, серебряная, позолоченная… Вторая телега с богатой одеждой, сукном, с подушками да одеялами. Третья телега с домашней птицей в клетках. А на четвёртой ехали сами солдаты, которые дорогой гнали скот: овец, коз, коров. Удивлялся народ. Для бедняков – пастухов, виноградарей, рыбаков такое было в диковинку. И пир был! Гуляло  всё селение. Такого праздника в Капсихоре, вероятно, никогда и не бывало раньше. Всем селянам досталось от царских щедрот по подарку: кому отрез для дочери, кому - праздничный кувшин к столу. Ведь в маленьком ауле  все друг другу  родные и близкие, и обидеть невниманьем – грех.

    А Магомед..? Магомед со временем женился. И детей своих наставлял учиться, чтоб мир дальше своего селения видели, чтоб "большими" людьми стали. Тех из сыновей, кто имел склонности к наукам, выучил. Старший даже был уважаемым человеком в тех краях - руководителем в сельском хозяйстве. Это был мой родной дед, которого я хорошо помню.

   Всякий раз, когда я смотрю на фотографию семьи последнего в России царя Николая-II, думаю: «Как  всё-таки хорошо, что выздоровела тогда одна из его дочерей. Иначе не было бы и этой истории для нас - потомков рода Чолаковых - Мулла». Интересно, какую из царских дочерей лечил Магомед?