Людмила ЛИПАТОВА

(г. Салехард, ЯНАО, Россия)

Номинация «МАЛАЯ ПРОЗА»

«Для детей и юношества»

НЕСКОЛЬКО  СЛОВ  ОБ  ОЛЕНЯХ

Из полевых дневников

Олени. Многое можно написать про этих славных, умных, неприхотливых животных. Мне очень хочется, чтобы вы поближе узнали и полюбили их так же,  как и я. Вам, наверняка, приходилось слышать о том, что для кочевого человека олень это неотъемлемая часть его жизни. Это транспорт, одежда, постель, даже жилище, потому что покрышки чума — нюки делаются из шкур оленя. Из молодых рогов-пантов делают ценнейшее лекарство. Сывороткой, сделанной из оленьей крови, выводят из организма радионуклиды. Этот перечень можно продолжать ещё и ещё. Но здесь речь идёт не о полезности этого животного, а о его характере, отношении к нему кочевых людей.

…Когда очень жарко и поднимаются тучи комаров, все олени жмутся к чумам. Человеческое жилье все-таки, хоть немного, но отпугивает кровососущих, потому что есть какой-то дым от очагов… Когда овод донимает их чересчур  сильно, то все олени,  разумеется, кому это удается, просовывают свои морды прямо в чум. А когда засыпаешь, то слышно, как рядом за покрышкой-нюком вздыхают эти добродушные животные. Кстати, можешь и проснуться, когда такой друг попадает нечаянно тебе  копытом  по  черепушке — спишь же головой к стенке чума.

…Как правило, в каждом стойбище есть олени-авки — они совсем домашние, берут из рук хлеб. Особенно любят, когда посыплешь его солью. Как правило, они потеряли в малом возрасте своих матерей, и люди выкармливают их рыбной ухой, травами, мягким ягелем.  Один раз я наблюдала, как такой воспитанник — красавец с громадными развесистыми рогами зашёл в чум и улёгся, чуть ли не на меня. Как мне объяснила Анна Неркаги — это оказалось его законным местом. Он всегда там располагается, когда соизволит пожаловать в чум.  Это надо видеть, как он осторожно передвигался в чуме, и ничего не уронил и даже не задел.  Хуречик, так звали этого оленя, больше десяти лет прожил у Анны в стойбище. Для неё он был, как собственный ребёнок. Между прочим, и он очень сильно был привязан к ней.  Несколько лет назад мне довелось наблюдать такую картину. Мы прилетели в её стойбище из Салехарда на вертолёте. А надо сказать, Анны долгое время не было дома. Вертолёт опустился недалеко от чумов, перестали крутиться лопасти, мы ступили на твёрдую землю. Поблизости никакого стада не наблюдалось. Вдруг из-за пригорка появился спешащий олень. Он бежал, высоко закинув голову с роскошными рогами. Потом уткнулся мордой в Анну, как бы здороваясь с ней. Тогда он мне напомнил мою собаку, которая тоже всегда встречала меня, бросая с разбегу на плечи громадные лапы. Анна угостила его хлебом, и он ластился к ней, не отставая ни на шаг от любимой хозяйки.

…Представьте себе раннее утро. Начало июля. Полярный день ещё в полном разгаре, так что  солнце почти не уходит за горизонт. На одном из склонов Полярного Урала расположилось стойбище из трёх чумов. Все ещё спят. Перекочёвка вчера была очень  сложной. Зимний снег в горах почти весь сошёл. Конечно, снежники остались — некоторые из них за лето полностью так и не растают, особенно с северной стороны и в расщелинах. Очень много встретилось по пути каменных россыпей, так что оленям было нелегко. Все устали — и люди, и олени, и даже собаки. Прикочевали сюда  поздно вечером. Пока чумы установили, чайник вскипятили, не торопясь, поели и всласть попили чайку...  Решили,  завтра передохнут один день и дальше к морю, где дуют северные ветры, где трава напоена морской солью, где не страшен овод и болезни, где олени быстро нагуляют жир и будут  здоровыми и упитанными.  И здесь тоже неплохое место. Кустики полярной берёзки зеленеют, всякая травка из земли вылезла и тянется к солнышку. Тепло, комаров нет. Речка внизу шумит, разговор бесконечный с берегами ведёт. Все спят. Умаялись.

А мне что-то не спится.  Выхожу на улицу. Хотя это странно звучит — какая может быть улица в стойбище из трёх чумов?  Хорошо-то как! Воздух чист и прозрачен, завораживающая панорама гор, вон из снежника ручей течёт, мирно пасутся олени. Посижу-ка я на нарте, да полюбуюсь на всю эту красоту. А впрочем, можно и прилечь, посмотреть на небо, послушать горы...

Разбудил меня какой-то странный звук. Оказывается, я не заметила, как уснула. А за это время олени подошли ближе к стойбищу, а один из них  прямо около нарты, где я спала, травку ест. Ветвистые рога, покрытые коричнево-чёрным мехом, надо мной нависли. Когда я проснулась, то встретилась с ним глазами. И столько в них было мудрости и понимания, что не по себе стало, как будто вглубь вековечную заглянула. Долго я наблюдала за ним. Потом стойбище начало просыпаться, дымки над чумами появились, скоро будет готов утренний котёл. Жизнь пошла своим чередом…

…Ещё одна из встреч. Опять же горы Полярного Урала. Конец августа. Мы поднимаемся из долины, где протекает река Щучья, в гору.  Сначала аргиши форсировали саму реку, дальше  поднимались прямо вверх по склону, добрались  до расщелины и затем поднимались уже по ней. Потом пошла относительно ровная дорога, а после — опять в гору и в гору. Трудное кочевье. Я иду пешком, сложив свои нехитрые пожитки на нарту. Любуюсь цветущими горами — в это время года все мхи, лишайники, травы, кусты карликовой берёзки, ольхи  имеют свой цвет, поэтому говорят, что горы цветут. И в самом деле, зрелище просто необыкновенное. Чем выше поднимаемся, тем больше простора, открываются новые вершины, горизонт постепенно раздвигается. Река Щучья постепенно становится просто извилистой лентой, а вот и озеро Большое Щучье открылось во всей своей красе. Стадо хотя и разбрелось широко, но всё равно придерживается одного направления с аргишами. Оленята уже подросли и стали вполне самостоятельными. Много чего замечается в дороге, только умей смотреть и наблюдать.

…И снова горы Полярного Урала. Последние дни августа. Я иду по берегу озера Большое Щучье. Ну, здравствуй! Два года не была я здесь. Что-нибудь изменилось? Да вроде бы нет. Всё та же чистейшая вода, те же скалы по берегам. Под ногами хрустит песок. Нет, отличия всё-таки есть. Тогда в это время уже цвели горы: красным, фиолетовым, бурым, а нынче все ещё зелёное, некоторые цветы лишь начали цвести. Это потому, что была поздняя весна. Морошка только-только созрела, хотя ей по времени уже давно пора отойти. Очень холодно, идёт то дождь, то снег. Если так пойдёт, то осенних расцветок мы не увидим. Сильнейший ветер гонит по воде «белых лебедей», так называют здесь волны. Они с шумом накатываются на берег. Вершина горы Саурей окутана облаками. Похоже, они туда заселились надолго. Прошла вдоль берега километра полтора. Ветер чуть-чуть стих,  скалы противоположного берега высветились солнечными лучами, но сверху на них нависли облака. Такое впечатление, что они потихоньку перебираются с утёса на утёс. Пора возвращаться обратно.

Наша экспедиционно-туристическая группа состоит из нескольких человек. Это ребятишки Лаборовской малокомплектной школы: Галя Неркаги, Лена Валеева, Женя Тайбери, Коля Корман,  Вася Худи,  Зоя Павловна Неркаги — учительница, ну и меня надо включить.  Зоя Павловна  с редким энтузиазмом выполняет свой профессиональный долг. Вот и на этот раз нас забросили на вездеходе до озера Большое Щучье, чтобы мы уже самостоятельно путешествовали по его окрестностям. Вот как она поясняет цель нашей поездки: «Учебный год в нашей школе начинается с путешествий, походов, экскурсий по родному краю. Необходимо, чтобы ребята поближе ощутили связь с природой, посмотрели, какие изумительные места есть в горах Полярного Урала. Одно из них - озеро Большое». Сегодня мы решили  побывать  в одном из стойбищ оленеводов.  Забрались на горку, полюбовались видом, который открылся перед нами. Красота, дух захватывает! А тут ещё и радуга зажглась, переливается всеми цветами, глаз оторвать невозможно. Горы сквозь неё ещё привлекательнее смотрятся. Но путь у нас неблизкий, ещё надо будет не одну гору перевалить, через снежники и ручьи перебраться, кручи каменные одолеть, да в болоте не утонуть. Вот по такой глубоко пересечённой местности нам предстоит идти. Ни дороги нет, ни даже какой-нибудь тропочки. Направление держим по вершинам гор. Денёк выдался неплохой. Солнца, правда, не видно – за тучами оно прячется, но и дождик  отсутствует. И то, слава Богу! В предыдущие дни то дождь зарядит, то снежок пойдёт. А так-то что — вполне можно идти. Идём не спеша, разговариваем о том, о сём.  А под гору так и вовсе весело идти.

 Но вот ведь незадача — угораздило нас взять с собой молодого пса. Конечно, если бы это была пастушеская лайка, то у неё в генах сидит, как надо себя вести в тундре в той или иной ситуации, особенно, если это касается оленей. А это же дурной поселковый пёс! И как нарочно попался нам на взгорочке оленёнок, отставший от стада. Он себе пасся потихоньку, травку жевал, никого не трогал. Так ведь этот взрослый щенок погнал его. Оленёнок бежал-бежал и угодил, как её здесь называют, на «живую» землю. Стало его бедненького затягивать в болото. Мы-то тоже хороши, кидаем в него, чем попало. Это значит, чтобы он испугался и из того болота выбирался. А он ни с места, только засасывает его всё больше и больше. Вот уже едва один хребет от спинки  торчит, да задранная кверху мордочка. А вот и захлёбываться уже стал. Мы вокруг этого болота суетимся, кричим что-то, дети чуть не плачут. А туда ж не заберёшься — сам утонешь, не добравшись до  жертвы, которая страдает то ли от собачьей дурости, то ли от болотной напасти, то ли от нашей человеческой глупости.  А скорей всего от всего вместе.

Тут Зое Павловне пришла в голову отличная мысль. Заставила она всех нас ветки ломать да ей под ноги подкладывать. Она женщина небольшого роста, худенькая, ловкая. Смотрим, всё ближе и ближе к животному подбирается. Человек она запасливый, в карманах её куртки и верёвка нашлась. Кинула она её на шею оленёнку,  а та возьми и сорвись. И малыш в плачевном состоянии — вот-вот совсем захлебнётся, и Зоя Павловна благополучно шмякнулась в няшу. Ребятишки рвутся к ней, да и мне хочется помочь, но я-то точно сразу же утону по причине своей тяжести, а из детей новых грязных жертв делать не хочется. Снова принялись  ей ветки кидать. Не делая резких движений, она их под себя подталкивает и потихоньку на ноги становится. Ладно, вроде бы немножко обошлось — не хватило сил  у «живой» земли  справиться с Зоей Павловной, победила она болото и вытащила оленёнка на более-менее не топкое место, а тут уж и мы все подключились и окончательно вытянули его на сухую полянку.

Я обняла малышку, а он весь дрожит и изнутри, и снаружи. Грязный  весь, мокрый, в болотной жиже измазан по самую макушку. Стали мы тут все дружно, опять же по указанию Зои Павловны вытирать травой его шкурку. Дети ягеля мягкого нарвали, под нос ему суют, а он, естественно, отказывается от вкусной еды — не до того ему. Какое-то время спустя,  перестал он дрожать, чуть-чуть обсох и на ножки поднялся, а то они совсем не держали его - бедненького. Так печально на нас смотрел этот олений ребёнок,  казалось, чуть-чуть и слёзы у него из глаз потекут. Но до этого не дошло. Потихоньку оклемалось это дитя тундры и стало ногами передвигать, а потом как рвануло от нас и даже спасибо не сказало. Хотя, собственно, за что нас благодарить-то. Отчасти мы сами виноваты, что он в таком плачевном состоянии оказался. Вся наша компания повеселела и стала шумно обсуждать случившееся происшествие. Собаку прогнали к месту стоянки, чтобы она больше никого по дороге не испугала, а сами продолжили свой путь.