Александр РАЛОТ

(г. Краснодар, Россия)

Номинация «Малая проза»

Подноминация «Крым 10 лет — крыло России»

Метеор, или Ещё один забытый генерал

 (историческая загадка)

Нам русским, нужно учиться подвигам не у далёких греков или римлян, а у самих себя. Он принадлежит к русским национальным героям, которым — вечная слава и незабвенная память.

 Профессор И. Ковалевский

 ***

Вот Ленкорань передо мной,
И шанс на покоренье скуден,
Подспорьем только свет ночной,
Но «отступления не будет».

Уж если пасть, то как герой,
Среди своих на поле боя,
Когда взметнётся надо мной
В сиянье небо голубое.

 2017 И-Ф-М[1]

Осень в Крыму, можно сказать — мёртвый сезон. А мне нравится. Тихо, нет круглосуточного шума и гама отдыхающих, один за другим закрываются многочисленные палатки по продаже чего угодно и можно, наконец, спокойно пройтись по набережной Десантников и как следует рассмотреть удивительный памятник, установленный, аккурат напротив дачи Милос.

   Почему, удивительный, возмутится мой читатель, ведь конных памятников по всему миру хоть пруд пруди. Так-то, оно так, да этот Феодессийский, стоит всего на двух опорах.

  Совет Российского военно-исторического общества, долго выбирал работы, присланные на открытый Международный конкурс, наконец остановился на совместном проекте скульптора Андрея Коробцова и архитектора Константина Фомина.

   Авторов этой скульптуры не побоялись поставить её только две небольшие точки опоры, что очень даже не просто в исполнении. И ещё. Впечатляет мозаичный персидский ковёр под конём генерала. Полагаю, что он символизирует всю Персию, позапрошлого века как поверженного противника.

 ***

Ещё до установки скульптурную композицию стали именовать «великолепной», «шедевральной» и утверждать, что «таких в мире раз-два и обчёлся».[2] 

***

Однако пора нам с вами вернуться к судьбе человека, увековеченного на этом памятнике.

На дворе морозная и вьюжная зима 1792 года, харьковская губерния, Купянский уезд, село Ольховатка. Дом священника. 

В тот год десятилетний парнишка, студент Харьковского коллегиума гостил у отца, сельского священника из обедневших дворян. Помогал батюшке как мог. Несмотря на стужу, бегал к колодцу за водой, подметал избу, спозаранку приносил дрова и растапливал печь. Да мало ли дел найдётся как в доме, так и в стоящей поодаль церквушке.

 — Люди добрые, позвольте встать на постой. Сил более нет, по белому безмолвию скакать. Того и гляди заплутаю вконец, и пропаду почём зря, — на онемевшего от неожиданного визита священника смотрел, самый настоящий подполковник.

— Иван Лазарев, — представился незваный гость.

— Гостям, тем паче служивым, мы завсегда рады, — молвил священник, помогая снять офицеру шинель, — однако обязан уведомить вас, что непогода, в здешних местах, как правило, затягивается на неделю, а то и поболее. Так что рапологайтесь, как вам будет удобно, а сынишка мой, быстренько чайку горячего сварганит, дабы, значит, тело изнутри, как следует, отогреть, а потом, извольте пожаловать в нашу баньку, она хоть и не велика размерами будет, за то жар в ней — первостепенный!

Батюшка оказался прав, метель и не думала униматься, дни летели за днями, но, как сказывают ямщики — зги видно не было[3].

Лазарев за дни вынужденного простоя сдружиться с шустрым и смышлёным мальчуганом и в благодарность за гостеприимство предложил священнику своё покровительство его сыну, если тот будет зачислен в армию:

— Отец Стефан, послушайте меня внимательно. Вы же не только служитель бога, но ещё и дворянин, так отдайте мальчишку в армию. Из таких, как он, получаются отличные офицеры, и даже ежели, бог даст, то и генералы.

— Да куда же его возьмут? В гвардию, что ль? Иль в эти, как их… адъютанты? Никуда его не возьмут, ибо он есть — сын простого сельского священника и дорога ему одна, служить вон в той церквушке, после того, как господь меня к себе призовёт.

— Ну, это мы ещё поглядим, — улыбнулся офицер, выглядывая в окно:

— А метель, уже того, унялась, вон, даже солнце из-за туч проглядывает. Так что пора мне, заждались меня в штабе, ой, заждались.

 Март 1793 года.

 Нежданно-негаданно в Ольховатку прибыл сержант, и вручил удивлённому священнику приказ, о зачислении отрока, рядовым в Кубанский егерский корпус. Одним из батальонов которого командовал, конечно же... Лазарев.

Тяжёлую армейскую науку мальчишка постигал быстро. Солдатом был прилежным и своего покровителя не подводил.

Через год дослужился до сержанта, а ещё через два года, в четырнадцать лет, отправился на самую настоящую войну, участвовал во взятии крепости Дербент.  

Пять лет спустя

В этот год царь Георгия XII попросил российского императора взять его многострадальную страну под свою защиту и покровительство, ведь всем же известно, Россия своих не бросает и в обиду не даёт!

И войска вошли в Грузию, чтобы защитить её от персидских притязаний.

Три тысячи русских солдат день и ночь отражали набеги лезгинских племён. Более того, они  разгромили войска вторгшегося в страну Омар-хана Аварского.

За это сражение герой этой загадки получил свой первый орден Святого Иоанна Иерусалимского[4], кроме этого ему был присвоен чин штабс-капитана.

***

На рассвете 19-го, когда генерал Лазарев приказал русским офицерам брать царицу «прямо с тюфяками», все грузинки из её окружения обнажили кинжалы. Лазарев был в этот момент на дворе, на крики офицеров «егерей, егерей!» он вбежал в покои царицы Мариам, и она, притворившись больной, подала генералу левую руку и сразу ударила его кинжалом. Лазарев у порога упал замертво. Только по прибытии Цицианова удалось обезоружить грузинок и царицу Мариам, которая получила небольшую резаную рану. Впоследствии отряд генерала Алексея Тучкова с немалыми трудами и стычками с горцами доставил царицу во Владикавказ.» [5]

*** 

— По вашему приказанию прибыл, — чётко отрапортовал герой этой загадки, войдя в кабинет нового командующего войсками в Грузии, князя Цицианова.

— Премного о вас наслышан штабс-капитан, да и убиенный генерал Лазарев, очень похвально отзывался, и посему предлагаю вам незамедлительно продолжить службу моим личным адъютантом.

— Могу ли я уклониться от этого предложения, если, конечно, это не есть — приказ. Предпочитаю армейскую службу, ибо буду более полезен именно там, а не в штабных кабинетах.

Князь поднялся с места и подошёл к окну. Помолчал минут пять, наконец, «металлическим голосом» произнёс:

— Извольте принять под своё начало семнадцатую роту егерского полка! И более я вас не задерживаю.

1812 год. Ставка главнокомандующего русской армией на Кавказе Николая Фёдоровича Ртищева.

 — О вас в армии уже слагают легенды, и, признаюсь честно, не безосновательно, — командующий одобрительно похлопал молодого генерала по плечу, — многочисленные награды от государя императора тому яркое подтверждение,, за и звание генерал-майора в неполных тридцать лет, это знаете ли, случай редчайший. Если мне память не изменяет, сам Суворов в ваши годы был всего лишь подполковником!

Но, я вас сюда пригласил, отнюдь не для того, чтобы дифирамбы петь.

Далёкая от этих мест, но от того не менее близкая нам Москва, стала местом великой битвы с полчищами Наполеона. А наши союзнички, англичане,..полностью снабжают персов деньгами, шлют и шлют персам оружие, пушки и даже откомандировали в их армию аж триста пятьдесят инженеров и офицеров. Они строят крепости, по всем европейским канонам и тренируют солдат и офицеров. Скажу вам более — обнаглели до того, что на переговоры с нами приходят не персидские парламентёры, а истинные английские джентльмены! Каково?!

Естественно противник обнаглел и требует вернуть всё, что мы завоевали потом и кровью, а карабахский хан, извините меня за прямолинейность, крутит задом и твердит, что он правит независимым...э… государством. Так вот, незамедлительно поезжайте к нему и доходчиво втолкуйте, что это не так! Надеюсь, вы меня правильно поняли?

***

На следующее утро молодой генерал, в сопровождении всего… одного… адъютанта прискакал в столицу Карабаха, как и полагается, всё оружие сдал охране, после чего растолкав их, ворвался в покои «суверенного правителя»!

Размахивая плёткой и произнеся «очень убедительный монолог» он склонил хана к немедленному написанию глубоких извинений Российскому императору. И тут же последовала «ханская воля» — собрать и отправить в распоряжение русской армии большой обоз с провиантом, оружием и порохом.

Как говорится, инцидент (то есть — возможность мятежа!) был полностью исчерпан, к обоюдному удовлетворению сторон.

Ночь с 30 на 31 декабря

Приказ героя этой загадки по отряду:

 «Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остаётся более никакого способа покорить крепость сию оружию Российскому, как только силою штурма. …

Я предлагал два раза неприятелю о сдаче крепости, но он упорствует; так докажем же ему, храбрые солдаты, что силе штыка Русского ничто противиться не может: не такие крепости брали Русские и не у таких неприятелей, как персияне, а сии против тех ничего не значат…

***

Во всемирной военной истории не так много боёв, которые по напряжённости и кровопролитности можно сравнить со штурмом Ленкорани.[6]

***

В этом бою отважного генерала тяжело ранили, два раза в голову и один в ногу.

Тяжелораненого командира русские солдаты нашли в груде тел и посчитали его погибшим. Но он, услышав знакомую речь, чуть приоткрыл уцелевший глаз, и еле слышно произнёс:

«Я умер, но я всё слышу и уже извещён о победе нашей».[7]

Набережная Феодосии. Наши дни

Я, прикрывая ладонью глаза, от яркого южного солнца, смотрю на памятник и вспоминаю всё новые и новые факты из удивительной биографии этого выдающегося человека.

Полагаю, что ты, дорогой мой читатель, их, конечно же, прочтёшь в интернете или в книгах, повествующих о героях того, далёкого времени.

 Правда, для этого тебе придётся отгадать имя и фамилию этого человека.

***

А подсказка? Так вот она — строки великого русского поэта посвящённого ему!

Куда ни мчался ты грозой –

Твой путь, как чёрная зараза,

Губил, ничтожил племена…

Ты здесь покинул саблю мести,

Тебя не радует война;

Скучая миром, в язвах чести,

Вкушаешь праздный ты покой

И тишину домашних долов…

А.С. Пушкин