Николай ТОЛСТИКОВ

(г. Вологда, Россия)

Номинация «МАЛАЯ ПРОЗА»

«О жизни и любви»

ПОРЧА

рассказ

                

Цыганка подстерегла Владлена в узком проходе между глухой боковой стеной вокзала и пивным ларьком. Сидела-посиживала на пустом ящике, старая, сморщенная, в темной одежде. За бомжиху привокзальную посчитал бы ее Владлен только так, прошел бы с брезгливым видом мимо. Но карий глаз ее из-под седой пряди волос успел уже молниеносно обшарить Владлена с ног до головы, вперился в мужика пристально. И коричневая, ковшиком, ладошка выскочила ему навстречу:
- Подай для ребенка десять копеек!
- Что так мало-то?!
Владлен хмыкнул, нашарил в кармане горсть мелочи, высыпал цыганке на ладонь.
Старушонка подпрыгнула шустро и вовсе встала на его пути, перебирая в своих скрюченных пальцах перед его носом закопченную дочерна монетку.
- Ай, золотой-кудрявый, вижу порчу на тебе! Нескладно живешь, женщинами позабыт, позаброшен… Давай я с тебя «сглаз» сниму?!
- Дорого ли, старая, возьмешь? – скорчив нарочито заинтересованную рожу, усмехнулся про себя Владлен: знаем, дескать, ваши цыганские штучки.
- Ой, милый, ничего не надо…
Цыганка скользнула мимолетным взглядом по руке Владлена, на всякий случай засунутой в карман брюк и комкающей в ладони пару сторублевок.
-  Сама подарю тебе вот эту «черную» копеечку! Пойдешь домой и через плечо брось ее на дорогу позади себя. Вот только брать ее голыми руками нельзя, не поможет, надо обязательно в бумажку завернуть.
Где ж бумажку вот так сразу возьмешь? Владлен похлопал себя по карманам, удрученно посмотрел вокруг: асфальт недавно деревянной лопатой дворник проскоблил, чисто.
- Давай мы ее в деньгу бумажную завернем? – пришла на выручку цыганка, внимательно проследив за тем, как Владлен лапает пустые карманы. –  Убирать ее обратно мне ведь нельзя. Несчастье может случиться с родным твоим человеком.
Владлен сразу же представил своего старого и больного отца в маленьком городке, куда он ехал на вынужденные «рождественские каникулы» - на работе  случился простой.
- Червончик-то хотя найдется всяко? А?
Заворожено глядя на мелькавшую в пальцах старухи монетку, Владлен вытащил из кармана «сотенную» и послушно протянул ее цыганке. Чего уж там мелочиться!
- Вот беда еще, дорогой человек, не могу я ее сама тебе передать. – ворковала цыганка, завернув монетку в купюру. – Вот она это сделает!
Откуда-то сбоку выкурнула молоденькая цыганочка.
- Только надо опять в бумажку завернуть!
Из «бумажек» у Владлена оставались еще две сторублевки. Сначала потребовалась одна, а для того, чтобы цыганочка могла ему монетку передать, и другая.  Но молоденькая сжала перед владленовым носом кулачок, дунула на него, распрямила ладошку – пусто!
Пока Владлен оторопело разглядывал чистую ладонь, куда-то порскнула старуха, ровно сквозь асфальт провалилась, а молодайка, напоследок подмигнув жгуче-черным глазом, повернулась, прошелестела своими разноцветными юбками к толпе пассажиров на перроне и затерялась там.
Владлен стряхнул, наконец, с себя какой-то странный морок, будто полусон, проводил беспомощными глазами цветастую косынку в людской толчее, но следом не бросился, не закричал на мошенницу. Ну не смешно ли: здоровый, не шибко еще пожилой мужик за цыганским бабьем гоняется! И к тому же военный летчик, хоть и бывший.
Леший с ними, пусть живут, жаль только, что на пару «поллитровок» пропало. Ничего, перезимуем!
Ладно, хоть билет заранее был куплен: автобус вот-вот отходил.
Странно, но соседкой Владлена оказалась Ольга-библиотекарша. «Е-мое, а ведь и не постарела нисколько!» - то ли восхищением, то ли с удивлением подумал Владлен, пристраиваясь робко на сидение рядом с ней.
Оставалась вот эта дурацкая робость до сих пор…
Ольга была старше Владлена на целых семь лет; он, когда стал за ней бегать, только что школу закончил и мотался пока без всякого дела. Ольга же выдавала книги в городской библиотеке, куда Владлен заглядывал часто, читать он любил. Потом и вовсе из библиотеки бы не вылез…
Ольге не один год крутил мозги заезжий хлыщ из районной газетенки, но не женился на ней, смылся куда-то. Ольга, бедняжка, от расстройства даже в больницу слегла, потом в библиотеке своей сидела подавленная, бледная, с затертыми докрасна глазами.
Вот Владлен и стал таскаться за ней. Только выходило это у него как-то неловко: то полдня он рылся в книгах, краснея и пышкаясь, время от времени что мало вразумительное спрашивая у Ольги, то, подкараулив ее после работы, с сосредоточенно-серьезным видом, молча, плелся следом, провожая до дому.
Ему бы, может, девку-то обнять, приласкать, с хлюстом прежним наверно у нее всякое бывало, но над нескладным, долговязым, страдающим от застенчивости, Владленом не зря девчонки-ровесницы подсмеивались: дескать, и подойти-то даже толком к ним не умеешь, не то что за что-то ухватить. А тут – еще и строгая учительская дочь, не юная тебе шалава, а девушка взрослая, начитанная.
Ольга и не брела с Владленом по улице нога за ногу, припускала домой торопливо, стыдясь, видно, встречных знакомых: рядом ведь не вышагивал, как прежде, под ручку франт пригалстученный, а переваливался неловко вчерашний десятиклассник, пустое место. На крыльцо – и до свидания!
Так и уехал с подачи дядюшки-военкома Владлен в летное училище. Потом, наведываясь в отпуск, в щеголеватой летной парадной форме, под руку с молодой женой он, прогуливаясь по улочкам Городка, встречал иногда Ольгу.
Та с прежней насмешливо-снисходительной улыбкой поглядывала на его лихо  заломленную на затылок фуражку с «орлом», молча кивала издали.
- Кто это? – спросила однажды жена.
- А-а…
С женой вскоре разошлись, сколько потом у Владлена было женщин – спросили б чего полегче, но на пенсии, дома у отца в Городке, насчет женского пола как обрезало. Хлынули было на «свежачок» местные жрицы и матроны, но тут же двор стали оббегать, даже распоследние шлюхи и те. Да и без летной формы стал Владлен похож на обычного деревенского мужичка, разве только что поаккуратнее одетого.
Может, и сам он был виноват в непопулярности у дамочек, захотелось ему, видите ли, такую, чтобы проснувшись по утру, вздыхала умиленно и тревожно:
- Прости меня, Господи…
Но где такую возьмешь? Днем с огнем сыщешь ли?..
А Ольга, сидя сейчас в автобусе с Владленом рядышком, приветливо улыбалась и, пытаясь заглянуть ему в глаза, говорила о чем-то без умолку. Смысл слов ее до замороченного цыганками ума Владлена доходил туго, Владлен лишь тупо кивал ей, отвечал невпопад.
Ольгу, наконец, укачало в быстро мчавшемся по трассе автобусе, она замолчала, задремала, приклонив доверчиво голову Владлену на плечо.
Он боялся пошевелиться, в недоумении поминая цыганок:
- Неужели это все они наворожили?..