Ольга ХАРЛАМОВА

(г. Москва, Россия)

Номинация «ПОЭЗИЯ»

«Любовь»

***

Резкий свет

             встречных фар

                                   в ночи

и рассеянный дальний свет…

Промолчу я, и ты молчи,

нужных слов не отыщешь, нет.

В лоб мигающий жёлтый глаз,

рваный ветер, летящий вслед, –

допустимый режим для нас

на шоссе промелькнувших лет.

Жить в экстриме – особый драйв.

Раз почуяв

                    свой биоритм,

всё успеть, заглянуть за край – 

экстремала Господь хранит.

Где-то в области неземной

загорелся зеленый свет…

Просто будь и побудь со мной.

У любви слов ненужных нет.

Духи «Клима»

Вот и кончилось лето, наступает зима...

Под пустые осенние бредни

я вдыхаю изысканный запах «Клима»,

дорогой твой подарок последний.

Невелик мой изящный флакончик духов,

силой действия непредсказуем,

вдохновляет меня на прочтенье стихов,

наполняет твоим поцелуем.

С каждым вдохом моим

                                  всё сильней и сильней,

ощутимей, вплотную приближен

дух аллей Тюильри, Елисейских полей

и местечка под самым Парижем.

Время взмыло над Сент-Женевьев-де-Буа,

отлетело и кануло в Лету.

Офицерские жёны хранили боа

и любимых мужей эполеты.

Закрываю флакон с ароматом «Клима»,

замирает мгновенье на страже.

Просто лету конец, у порога зима

и Вертинский поёт о пропаже.

«Природа»

***

Добрая народная примета:

тёплые дожди в начале лета.

Прошумят, прольют обильно грядки,

на вершок проклюнутся посадки

и грибов в лесу косой коси –

так оно бывает на Руси.

А случается наоборот:

тучами обложит небосвод.

Распогодится, пригреет вроде,

встрепенётся зелень в огороде

на день-два и зарядят дожди – 

смотришь, бабье лето позади.

Лист сухой взмывает в воздух, крутится

и летит, как бабочка Капустница.

***

Предвечерний, предосенний

августовский час

полной чашей из вселенной

опрокинут в нас.

Всех медов хмельней и слаще

августовский мёд.

И вселенной полной чаша

вместе с нами пьёт.

«Детям»

Граф Монте-Кристо

Променяла шесть уроков на сеанс в кино.

Фильм про графа Монте-Кристо,

замерев смотрю кадр за кадром.

На экране – мрачный замок Иф

и прекрасная Мерседес, и злодеев тьма,

разлучивших двух влюблённых.

Но Эдмон Дантес мстит,

врагов уничтожает всех до одного.

Жаль мне, что победа эта ни ему, ни ей

счастья в жизни не приносит –

гибнет их любовь.

Титры – вверх, экран сникает, 

вспыхивает свет,

кто-то в бок меня толкает,

говорит: «привет!», – 

и глазам не верю – Крюков,

одноклассник мой,

прогулял все шесть уроков,

наравне со мной.

Он – ботаник, он отличник

маменькин сынок,

как поступок неприличный

совершить он мог?

Жгут насквозь мои агаты,

что им бирюза.

За его очками – скаты 

мечутся – гроза! 

Мы идём, не замечая

ничего вокруг,

кроме наших, невзначай

как бы, сплетённых рук…

И напрасно совершенно

учинять допрос

нам двоим, одновременно

взятым под наркоз,

от киношного процесса,

получившим стресс:

я – прекрасная Мерседес,

он – Эдмон Дантес.