Александр ЖУРАВСКИЙ

(г. Анапа Краснодарского края, Россия)

Номинация «Малая проза»

Подноминация «О жизни и любви»

ЗНАМЕНИЕ

Над деревенькой Знаменкой лёг закат, но не так, как ложится на ночь старик или взрослый человек, степенно, растянувшись во все тело, поохывая да посапывая, а как ребёнок: сверкая глазами, улыбаясь, гугукая, подёргивая ножками и ручками, и мгновенно засыпая; на кудряшках его ещё сверкают отблески лучей, но он уже спит, смешно смежив веки.

Старый поп Даниил, которого внуки, теребя за ухо, называли «Деда Даня», молился у древней домовой иконы Божией Матери “Знамение”, доставшейся ещё от прадеда, казака Варфоломея. Сон не шёл. Да и боялся засыпать седой священник. Из одного сновидения в другое являлся ему белый пёс, который то гонялся за ним, пытаясь укусить, то лёжа у ног, заглядывал в глаза, что-то урча на своём собачьем языке.

Даниил различал обрывки фраз - старинные слова, но не мог сложить всё это в мозаику понятных человеческих предложений. Он уже и молился, и каялся на исповеди, проговаривал собрату по вере про сон-наваждение, но каждой ночью собака приходила к нему, как к верному хозяину.                                

            А белый пёс давно скитался во снах. Он уже не помнил владельца, ибо многие руки ласкали его загривок, теребили уши и говорили на разных языках. Он помнил купеческий дом, малышку Аглаю, которая, смешно шепелявя, звала его «Беий, беий!», вкусные косточки, что подбрасывала ему кухарка, и надоедливых кур, пивших воду из его миски. Помнил он и сельский двор, заполненный телегами и всяческим хламом, под которым пёс укрывался от зноя и дождя, и хлёсткий выстрел батога, которым подбадривал коров  пастух  звонким криком  «Выгоняй !!!»; раскалённое солнце, обнимавшее стёртую жёлтую луну и падавшее с шипением за лесом в студёное озеро; менявшийся пейзаж и время,  как рвущаяся паутинка, перед его холодным носом. «Выгоняй!»                                                                    

Он помнил себя щенком в руках человека с терновым венцом на голове, жар его ладоней и запах пряного тела; свой плач-вой вместе с женщинами в белых одеждах у перекрещённого столба, креста на горе.                                 

Он помнил ошейник на своём загривке, усыпанный шипами, и шершавый язык другой собаки, зализывающий его раны. Так, перемещаясь во снах и времени, белый пёс не находил себе места и того, от которого так пахло ладаном.

В пересечении времён и сновидений единый мир сближает бытие.                

И на пути миров Господний гений проторит путь в безликое извне.

Священник Даниил читал «Символ веры» с таким вдохновением, страхом и любовью, что казалось, свечи в храме испуганно шепчутся между собой и, потрескивая, бьют поклоны вместе с ним. Лики на иконах слезились и плакали, или это были слезы самого молящего, застилающие его глаза. 

Из-за притвора в храм вошёл белый пёс, поджав хвост и опустив уши.  Широко открытыми глазами, пытавшимися вместить весь земной мир, он глядел на иконостас, застыв у порога.                                               

От жертвенника у Амвона отделилась белая светящаяся фигура. 

Справа и слева по краям солеи, с клироса, раздалось ангельское пение. 

И голос, обращённый к белому псу, проговорил: 

«Я приласкал тебя Доминик, но не напоил любовью своей».

Пёс растворился в тумане и благовониях, и предстал монахом в белой тунике, кожаном поясе с чётками, и чёрном плаще с пелериной и капюшоном.                                                                    

Две фигуры сблизились и растаяли в своде под куполом храма.

 Глаза Даниила застилали слёзы, и туманное облако белого света каталось шаром по храму, оставляя за собой голубоватый след, запах янтаря, хвойного бора и тонкий аромат цветущего сада. 

      Сон священника был чист, как божий лист: без сновидений, тревоги, освежающий, будто утро у реки Иордан.

Внук теребил его за ухо, приговаривая: «Деда Даня! Ставай!», подсовывая к его губам плюшевую смешную собачонку. «Всякая тварь в любом измерении ищет Христа», - подумал Даниил.

Луч от иконы “Знамение” скользнул по его щеке, блеснул в глаза новым днём, и вдали, в соседнем селе, послышалось звонкое: «Выгоняй!» 

PS. «На знамени монашеского ордена Доминиканцев - инквизиторов или «псов Господних» была изображена белая собака с факелом в зубах»